Финансовый интерес
Очевидно, что инвестиции в рискованную отрасль, во многом зависящую от такого неподконтрольного человеку фактора, как капризы погоды, нуждаются в защите. И компании, занимающиеся финансированием в аграрном секторе, не могут не учитывать это обстоятельство в процессе отбора проектов, устанавливая критерии, которым должны соответствовать кандидаты на получение денежных средств. По словам управляющего директора АО “БанкЦентрКредит” Мурата НУРГАЗИНА, банк, давно и активно участвующий в кредитовании аграрной отрасли, основной упор делает на работу с компаниями из северных регионов. “Для получения финансирования компания должна располагать посевными площадями не менее чем в 10 000 га, иметь технику, обеспечивающую посев и уборку урожая, использовать современные технологии, чтобы снизить риски, связанные с работой в зоне рискованного земледелия. Мы кредитуем многие фирмы, в том числе такие, как “Казахстан астык” или “Карасу”,- рассказал г-н Нургазин. К предприятиям, которые обслуживаются в банке на протяжении нескольких лет и имеют хорошую кредитную историю, применяется более лояльный подход, чем к тем, кто обращается за получением финансирования впервые.
БТА, по словам заместителя начальника управления корпоративного бизнеса №1 Азымжана ОСПАНА, делает ацкент на развитие долгосрочных партнерских отношений с сельхозпроизводителями, поэтому входит в аграрную отрасль, предварительно оценивая потенциал того или иного холдинга, имеющиеся активы - пастбища, элеваторы, материальное оснащение, бизнес-план. В зависимости от потребностей компании банк идет на финансирование экспортных поставок, оборотных средств, инвестиционных проектов; в его портфеле существуют программы по финансированию венчурного бизнеса через дочернюю структуру “ТуранАлем Секъюритиз” или венчурный фонд “Арекет”. На сегодняшний день БТА сотрудничает с такими крупными игроками аграрного рынка, как “Алиби”, “Иволга-Холдинг”, “Зерновая индустрия”. “Мы проводим глубокий анализ финансового состояний компаний, с которыми работаем, учитываем их текущую деятельность, показатели в предыдущие годы, принимаем во внимание прогноз на будущее, проводим анализ залогового обеспечения, мониторинг клиентов по итогам посевной и уборочной кампаний”,- отметил кредитный аналитик управления корпоративного бизнеса банка Ерсаин ХАМИТОВ.
Представители банковского сектора констатировали, что в финансировании аграрной отрасли не получил широкого распространения такой инструмент, как зерновые расписки. Хотя, например, тот же БТА финансирование под залог зерновых расписок осуществляет на протяжении многих лет, принимая их в определенном процентном соотношении с твердым залогом. Вместе с тем, отмечают менеджеры банков, очевидно, что этот инструмент нуждается в доработке. Так, в процессе работы с зерновыми расписками в предшествующие годы имела место подделка документов. Возникают неудобства, связанные с тем, что в фонд гарантирования зерновых расписок от основных зерносеющих регионов входило по 2-3 элеватора и выделенные ими лимиты устраивали далеко не все банки.
В свою очередь представители аграрных холдингов отмечают, что проблема финансирования сельхозтоваропроизводителей, особенно в плане пополнения оборотных средств, сегодня стоит очень остро. В сельскохозяйственном секторе банки, как казахстанские, так и зарубежные, активно идут на финансирование экспортеров зерна, считает президент ТОО “Зерновая индустрия” Мукан НАИМБЕКОВ. Такую позицию можно понять - риски, связанные с финансированием под экспортный контракт, минимальны. “Наша компания, имеющая семь элеваторных мощностей общей вместимостью 1 млн тонн зерна в Костанайской, Актюбинской, Западно-Казахстанской областях, три мелькомбината общей мощностью переработки 300 тыс. тонн зерна в год, сервисные фирмы, макаронные фабрики в Шымкенте, Костанае, Уральске, давно ведет переговоры с двумя зарубежными банками. Возможно, один из них согласится открыть кредитную линию на пополнение оборотных средств по сектору переработки. Но это станет едва ли не первым прецедентом финансирования банком подобного направления. В настоящее время остро стоит вопрос о порядке и сроке получения таких кредитов, процентных ставок. В связи с финансовой нестабильностью проценты заметно выросли, и переработчикам все сложнее потянуть их. Допустим, на трех мелькомбинатах “Зерновой индустрии” мы сможем переработать 300 тыс. тонн зерна. В том случае, если компания своими силами обеспечит 60-70 тыс. тонн, потребуется приобрести еще 230-240 тыс., чтобы перерабатывающие предприятия могли работать в полном объеме. Но финансирование этих задач под существующие проценты становится просто неподъемным”,- посетовал г-н Наимбеков.
Технологии во благо качества
По мнению сельхозпроизводителей, аграрная отрасль нуждается в долгосрочном финансировании. Ведь в сельском хозяйстве далеко не каждый год удается собрать выдающийся урожай, и за урожайным годом, как правило, следуют 2-3 не особо выдающихся. Принимая во внимание, что и в прошлом году нашим сельхозтоваропроизводителям было грех жаловаться на низкие урожаи, можно предположить, что в следующем году природа будет менее благосклонна. Между тем именно в годы, подобные нынешнему, когда наблюдается благоприятное соотношение урожайности и ценовой конъюнктуры на мировом рынке, крестьяне имеют возможность поправить свое финансовое положение, сделать инвестиции в развитие бизнеса и модернизацию производства, которая в конечном итоге даст возможность производителям расширить рынки сбыта своей продукции. В сельском хозяйстве нет “быстрых” денег. Скажем, та же “Зерновая индустрия” за последние годы построила две мельницы, каждая из которых обошлась в $3-4 млн; таких же затрат потребовала установка новых макаронных линий итальянского производства. Руководитель компании уверен, что при самом благоприятном раскладе инвестиции окупятся не ранее, чем через 4-5 лет, однако затраты стоят того.
В том, что предприятиям, работающим с дальним прицелом, имеет смысл ориентироваться прежде всего на постоянство качества, уверен руководитель “ЦентрЛизинга” Валерий ЛИ. Лизинг сельхозоборудования в портфеле компании на сегодняшний день занимает порядка 15%. “В свое время, когда мы только начинали финансирование сельскохозяйственной отрасли, нам довелось столкнуться с жесткими условиями, предъявляемыми со стороны кредитного комитета. Тогда мы смогли доказать, что сельское хозяйство может быть окупаемым при соблюдении ряда условий, одно из которых - качество”, - отметил г-н Ли. Сегодня сельхозпроизводитель в состоянии приобрести как наиболее приемлемое в плане цены китайское оборудование, так и технику российских, европейских производителей. Более дешевая позволит обеспечить выход качественной продукции лишь на первых порах, но компаниям, желающим иметь дело, скажем, с европейскими потребителями, необходимо соблюдать постоянство качества, в противном случае, сэкономив на одном этапе, они рискуют “погореть” на другом.
Впрочем, очевидно, что нюансы внедрения передовых технологий и технической модернизации актуальны в первую очередь для крупных хозяйств. Мелкие сельхозформирования рискуют не увидеть отдачу от богатого урожая и благоприятной ценовой конъюнктуры на внешнем рынке. Ведь, наряду с ростом мировых цен на зерно, стали дороже ГСМ, семена. Последние, отмечают аграрии, еще в прошлом году стоили $250 за тонну, а в нынешнем году цена, возможно, поднимется до $350. Конечно, хороший хозяйственник, собрав собственный урожай, запасается, но покупать семена элитных сортов, чтобы удержаться на волне, сегодня вынуждены даже крупные передовые хозяйства.
Кроме того, нельзя не учитывать моменты, связанные с финансированием. Предприниматель, получивший банковское финансирование, действительно может продать зерно по максимальной цене и получить свою прибыль. Однако владелец 500 га земли, который не в состоянии рассчитывать на поддержку банка, вынужден обращаться в “Продкорпорацию”. Последняя, хотя и закупает в нынешнем году пшеницу по ценам до $240 за тонну в зависимости от качества, тем, кто получил деньги весной, заплатит по $145 за тонну. “Возможно, “Продкорпорация”, создававшаяся как оператор на рынке зерна, слишком увлеклась коммерческой составляющей. Часто приходится слышать недоумение по поводу того, что крестьяне не сдают зерно, хотя “Продкорпорация” устанавливает хорошие цены. Но хорошая цена - это высокая цена, и если трейдеры, скажем, дают $240 за тонну, а “Продкорпорация” - $200, у кого цена лучше? К тому же сейчас для крестьянина не составляет труда зайти в интернет и посмотреть, сколько стоит казахстанское зерно. Поэтому “Продкорпорация” должна предлагать адекватную цену”, - полагает г-н Наимбеков.
Обеспечить себя новым оборудованием, технологиями, кредитами под силу лишь сельхозформированиям, имеющим посевные площади не менее 20-30 тыс. га, уверен руководитель “Зерновой индустрии”. Таким образом, сельские товаропроизводители сами должны прийти к осознанию необходимости объединения усилий, создания значительных в плане масштабов, потенциала, имеющихся материальных ресурсов структур.
Экспортные рынки для казахстанской муки
Рост мировых цен на зерно в сочетании с высокой урожайностью вывел в разряд наиболее обсуждаемых на разных уровнях тему экспортных перспектив казахстанского зерна. Экспортный потенциал республики велик, и очевидно, что при довольно высокой урожайности последних лет и внутренней потребности в 6-8 млн тонн излишки зерна, которые можно экспортировать, так или иначе останутся. Дефицит муки, наблюдавшийся в конце августа - начале сентября, возник не из-за того, что все зерно и мука ушли за границу, а вследствие отсутствия переходящих запасов зерна, хотя, как уверяли в МСХ, их объем должен был составлять не менее 2 млн тонн. Как бы то ни было, именно по этой причине мелькомбинаты остались без сырья, и государство в нужный момент не смогло снять ценовую напряженность, обеспечив поставку переходящих запасов. Зерно же нового урожая поступило на переработку только в октябре: особенности технологического процесса таковы, что его нельзя пускать в переработку сразу после уборки, оно должно отлежаться в течение 20-30 дней.
Коль скоро памятный дефицит муки был вызван не только конъюнктурой цен на мировом рынке, но и причинами внутреннего характера, то, как полагают сельхозпроизводители, возведение барьеров на пути экспорта муки - не лучший способ борьбы с ростом цен. Напротив, на рынке складываются условия для развития экспорта не только зерна, но и продуктов его переработки - муки, макарон. “Экспортный потенциал казахстанского зерна велик в том случае, если зерно конкурентоспособно по цене. Если в плане цены мы не можем соперничать с другими экспортерами, наше зерно никому не нужно, и зерновики пускают его в переработку, пытаясь продать муку. Мукомольная промышленность РК способна выпускать 6-6,5 млн тонн муки в год, но реальное производство не превышает 2,5 млн тонн при внутренней потребности порядка 1,5 млн тонн. При этом следует отметить, что потребление муки и изделий из нее в Казахстане не растет, а, напротив, из года в год снижается: меняется структура питания, в рационе большинства казахстанцев сокращается доля мучных изделий. Между тем в регионах новые мельничные комплексы растут как грибы после дождя, увеличивается и без того очевидный профицит мощностей. Скажем, мощности “Зерновой индустрии” круглый год задействованы на 90%, и это очень хороший показатель - большинство мельничных комплексов работает два-три, может быть, шесть месяцев в году”,- прокомментировал ситуацию в зерноперерабатывающей отрасли г-н Наимбеков.
Введение запретов и ограничений на экспорт муки, возможно, будет способствовать удержанию цен, однако оно же приведет к закрытию мелькомбинатов. Кроме того, считают аграрии, “Продкорпорация” не должна строить мельничные комплексы за границей - в Азербайджане или Иране, поскольку такой шаг лишает Казахстан возможности поставлять муку на рынки данных государств. Тот же Азербайджан уже сейчас не пускает казахстанскую муку на свой внутренний рынок.
Представители ряда структур, отвечающих за развитие внешней торговли, в частности Торгово-промышленной палаты, согласны с тем, что продвижение экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью в интересах Казахстана. Однако вопрос о включении в межправительственные соглашения пунктов об экспорте продукции переработки только рассматривается. Между тем в поставках казахстанского зерна и продуктов его переработки заинтересованы многие страны, и для того, чтобы успешно конкурировать на этом рынке, необходимо развивать и модернизировать переработку в хлебной и зерновой отраслях, создавать экспортные структуры, оптимизировать логистическую составляющую, ввести преференции для экспортеров. Между тем, игроки зерновой отрасли видят для себя один из плюсов в том, что правительства стран ЕС еще два года назад перестали субсидировать сельское хозяйство, и в связи с прогнозировавшимся повышением цен на зерно многие европейские фермеры отказались сеять пшеницу. Это значит, что наши производители получили возможность занять эту нишу, выйти на рынок с хорошей экспортной продукцией.
Одним из методов стимулирования экспорта, считают участники рынка, может стать развитие просветительской работы. Сегодня малые и средние фермерские предприятия сталкиваются с проблемой дефицита информации по аграрным вопросам, и недостаток знаний так или иначе сказывается на конечном результате работы хозяйства, снижает шансы на выход на международные торговые площадки. Возможность восполнения таких образовательных пробелов некоторые аграрии видят в создании за счет бюджета образцовых хозяйств своего рода выставочных комплексов, в которых были бы представлены новые технологии, рациональные методы хозяйственной деятельности.
Рост цен как объективная реальность
Хотя в некоторой степени искусственно созданный дефицит муки и повлек рост цен на внутреннем рынке, игроки не считают расклад необратимым и полагают, что цены еще могут пойти на попятную, как это было в 2003-2004 годах. Тогда, напоминают представители зерновой отрасли, мировые цены, взлетев до $170 за тонну, вскоре практически в одночасье рухнули до $120. В тот период цена килограмма муки доходила до Т42-43, а затем вернулась к приемлемым Т27-28. Еще в начале весны этого года речи не было об обострении ситуации. Рост цен на мировом рынке начался в апреле, и к середине лета тонна зерна выросла в цене до $200, однако повышение цен на муку несколько отставало по времени. И тенденция отставания цен присутствует всегда, уверяет г-н Наимбеков: сегодня при почти двукратном росте цен на зерно по сравнению с прошлым годом мука стала дороже на 70-80%, хлеб - на 50%, а макароны - на 35-40%. Если на рынке увеличится предложение муки, начнется саморегуляция цен, однако в условиях удорожания основного сырья возвращения к прежним ценам так или иначе ждать вряд ли придется, речь, скорее всего, пойдет о некотором снижении относительно нынешнего уровня.
Не стоит упускать из виду, что за последнее время в цене выросло не только зерно. В одном из основных зерносеющих регионов страны, Костанайской области, платить за электроэнергию приходится больше, чем в каком-либо другом, а на энергоносители приходится внушительная составляющая себестоимости продукции. Выросли в цене услуги компаний, осуществляющих транспортировку и сертификацию, предприятия увеличивают фонд заработной платы, хотя, как уверяют их руководители, казахстанских сельчан по-прежнему трудно отнести к числу зажиточных людей. По словам г-на Наимбекова, за нынешний год фонд заработной платы на предприятиях “Зерновой индустрии” вырос на 25-40%. Компания идет на такой шаг, поскольку на старых зарплатах удержать людей на рабочих местах невозможно. “В сельском хозяйстве сегодня средняя заработная плата 20 000 тенге, это просто смешные деньги. В апреле начинается массовый уход работников сельхозпредприятий на стройки, туда, где можно заработать, а в октябре люди возвращаются к нам. Особенно тяжело приходится в тех регионах, где работают нефтяники и газовики, которые платят своим рабочим по 80 000-100 000 тенге. Мы при всем желании не можем установить такие зарплаты, поскольку в этом случае цены на муку вырастут еще больше и получится замкнутый круг”,- посетовал хозяйственник.
Все перечисленные выше факторы влияют на структуру себестоимости хлеба, поэтому, утверждают представители зерновой отрасли, не стоит надеяться, что казахстанский каравай завтра вновь будет стоить столько же, сколько в начале года. В ряде областей рост цен на “стратегический продукт номер 1” удалось сдержать, но, по мнению аграриев, слишком дорогой ценой.
Создание в добровольно-принудительном порядке стабилизационных фондов (в которые, по данным “Продкорпорации”, на 16 ноября закуплено 163 тыс. тонн пшеницы) следует расценивать лишь как временную меру, способную удержать рост цен на полгода или от силы на год. Во многих регионах - Южно-Казахстанской, Атырауской, Мангистауской, Кызылординской, Алматинской областях - формирование стабфондов проблематично в силу специфики агрокомплекса, ведь эти области не относятся к числу республиканских житниц. Что касается зерновых регионов, то, обязав фермеров сдавать зерно в стабилизационные фонды по вчерашним ценам, государство лишает их возможности купить горюче-смазочные материалы, семена, провести посевную, и рано или поздно проблемы, необходимость решения которых удалось временно отсрочить, вновь возникнут перед агрокомплексом. Если хлеб является продуктом социально значимым, то государство должно дотировать его через “Продкорпорацию”, которая могла бы выдать государственное зерно переработчикам, полагают аграрии. При таком раскладе, утверждают представители зерновой отрасли, существовала бы возможность удержать цену, покрыв разницу из госбюджета, чтобы внакладе не оставались ни фермеры, ни переработчики.
На бюджете абсолютного большинства семей рост цен на хлеб действительно отражается не столь заметно, как подорожание той же электроэнергии. Но по кошелькам не самых обеспеченных слоев населения, в меню которых хлебу отводится едва ли не главная роль, 50-процентный ценовой скачок, что ни говори, нанесет ощутимый удар. Трудно упустить из виду и моральный фактор: в представлении среднего и старшего поколения именно хлеб является оплотом продовольственной стабильности, тем самым продуктом, цены на который должны оставаться неизменными, невзирая на экономические потрясения. Поэтому, считают представители банковского сектора, государству нужно разработать социальные программы, которые позволяли бы сдержать цены на хлеб хотя бы адресно, для представителей малообеспеченных слоев, но не следует загонять производителей в угол, заставляя удерживать заведомо заниженные цены. Таким образом, программы поддержки сельхозпроизводителей необходимо сочетать с программами защиты населения и наоборот: это две стороны одной медали.
“Не нужно мешать предпринимателям. Мы занимаемся финансированием сельскохозяйственного сектора и видим, как развиваются аграрные предприятия. Многие из них возвращаются к нормальным агротехнологиям, что стало возможным благодаря появлению денег от роста цен на зерно, государственным субсидиям. Серьезные предприятия заинтересованы в модернизации, технологическом развитии, но на эти цели нужны реальные средства. В то же время государство не должно прибегать к шантажу, напоминая, что в свое время оно помогло предпринимателю, и теперь тот должен продавать свою продукцию вдвое дешевле. Это не рыночный подход, а нам, как финансистам, работающим в условиях рынка, интересны самодостаточные игроки, которые применяют современные подходы и не зависят от политической ситуации”,- высказали свою позицию представители банковских структур.
Сами сельхозпроизводители говорят о необходимости формирования специализированного аграрного банка, который финансировал бы аграрную отрасль по приемлемым для предпринимателей ставкам в 5-6% годовых. Если для той же “Зерновой индустрии” и других крупных хозяйств, имеющих на балансе большие посевные площади и перерабатывающие мощности, финансирование под 15% годовых оказывается неподъемным, каково приходится мелким предпринимателям, вопрошают они.
Как бы то ни было, для казахстанских аграриев нынешний зерновой год оказался не только подарком судьбы, но и испытанием на прочность. Урожайная осень подняла вопросы, требующие нахождения взвешенного и приемлемого для всех заинтересованных сторон решения.
Подготовила Анна ШАТЕРНИКОВА