Одной из первопричин проблем казахстанского финансового сектора экспертом традиционно была названа его относительно более высокая развитость по сравнению с финсекторами многих стран СНГ и даже Восточной Европы. Причем это справедливо не только по отношению к банкам, но и к пенсионной системе, страховщикам и органам надзора. Доступность внешнего фондирования, сыграла, однако, по мнению представителя "Тройки-Диалог", злую шутку с отраслью, поскольку в итоге она росла недопустимо быстрыми темпами, что сказывается на сегодняшнем качестве портфеля, и вынуждена была проявлять активность на соседних рынках, так как игрокам было тесно в рамках национальной экономики. Согласно общепринятым оценкам, доля внешнего фондирования для банковских систем не может превышать 25-30%. Учитывая, что все внутреннее фондирование для банков в виде их собственного капитала, корпоративных депозитов физических лиц и потенциала финансового рынка, в том числе пенсионных фондов, может быть грубо оценено примерно в $45 млрд, активы нормальной банковской системы, без чрезмерного увлечения внешним фондированием, должны были бы составлять примерно $60 млрд. Разница между $90 млрд активов, которые имеются сейчас, и указанными $60 млрд - это, по мнению аналитика, как раз вливания на сопредельные рынки либо неоправданно переоцененные активы.

Прозвучал вопрос журналистов, каковы перспективы казахстанских банков вернуть вложения в проекты, связанные, например, со строительством в Москве. (Несколько очень крупных подобных проектов, которые осуществляли структуры, аффилированные с менеджментом БТА, и предположительно кредитовались банком, находятся в основном либо на начальной стадии, либо на стадии, далекой от готовности). Эксперт сказал, что эти объекты крайне трудно продать, так как и российский банковский сектор прекратил фондировать своих девелоперов, а на рынке существует избыточное предложение. В то же время, по его словам, в какие-то моменты казахстанским банкам удавалось пользоваться возможностями перекредитования. Казком, например, пару месяцев назад смог перекредитовать крупный петербургский проект в Сбербанке. Трудно говорить, что возвратность вложений в России будет существенно ниже, чем внутри Казахстана. В целом, несмотря на все проблемы с качеством портфеля, процент просроченных кредитов в российской банковской системе оценивается все же существенно ниже, чем аналогичные показатели казахстанских банков. Кроме того, необходимо видеть первопричину произошедшего. По словам г-на Булгакова, он был в Казахстане летом прошлого года, в момент, когда рынки переживали передышку и многие крупные банки получили возможность осуществлять новые, пусть и ограниченные, заимствования. Интерес аналитика, связанный с тем, будут ли БВУ использовать новую ликвидность для поддержки существующих местных клиентов или для кредитования новых внутренних заемщиков, тогда часто встречал высказывания, что внутри страны недостаточно заемщиков хорошего качества. С другой стороны, ситуация, когда российские компании, испытывающие потребности в кредитных ресурсах, говорили о предложениях денег на определенных условиях от казахстанских банков, была достаточно типичной, и в целом весьма ощутимое присутствие последних на рынке РФ все еще налицо.

Чуть позже аналитик прокомментировал по просьбе журналистов и возможность изменения данной ситуации на прямо противоположную - в случае принятия решения о покупке Сбербанком контрольного пакета в БТА. Понятно, заметил он, что пока идут двухсторонние переговоры, и какие-либо подробности, за исключением официального подтверждения этого факта, неизвестны никому за пределами двух банков. Если говорить о гипотетическом интересе Сбербанка к казахстанскому рынку, то он, несомненно, существует, причем интерес не к входу с нулевого уровня (такой проект у него уже существует), а к объекту с "определенной рыночной позицией, франшизой, филиальной сетью и клиентской базой". Конечно, очень многое будет зависеть от результатов оценки аудитом качества активов БТА. Рассуждая далее на тему того, под силу ли Сбербанку подобная покупка, г-н Булгаков не высказал в том особых сомнений, отметив, что это крупнейший банк в России, превышающий БТА по размерам в 5 или 6 раз и безусловно способный его "переварить". Вместе с тем, по мнению старшего аналитика, решение о приобретении БТА может находиться, скорее, в "политической плоскости", поскольку Россия "все еще богатая страна". Оно во многом может зависеть от отношения к тому, что банк, через который доводятся государственные средства до российской экономики, тратит часть ликвидности на поддержку казахстанской банковской системы. Учитывая очень хорошие отношения между двумя странами и сохраняющуюся высокую привлекательность экономики и финансового сектора РК в долгосрочной перспективе, возможности принятия позитивного политического решения существуют. Г-н Булгаков, правда, считает, что в случае с БТА речь вряд ли может идти о выплатах продавцу в лице государства каких-либо сумм в наличности: скорее всего, от покупателя понадобятся обязательства, связанные с вливаниями для необходимого пополнения капитализации банка. Покупка одного банка другим, однако, и в стабильной ситуации занимает несколько месяцев, даже до первоначальных договоренностей.

Смысл комментариев эксперта по поводу осуществляемой реструктуризации внешних обязательств сводился к тому, что в принятых в БТА и Альянсе решениях нет ничего, не встречавшегося ранее, и подобные процедуры в последние месяцы прошли очень многие банки с развивающихся рынков. При этом и их кредиторы, и государства крайне неохотно идут на "мучительные" банкротства системообразующих банков - мероприятие с неясным исходом. Кредиторы, как показывает практика, готовы поступаться многим - в первую очередь сроками получения средств, затем стоимостью ресурсов (часто в условиях кризиса она достаточно произвольна, например 2% годовых) и даже дисконтированием суммы основного долга. Менее всего они готовы поступаться качеством долгов и испытывать и после реструктуризации сомнения в выживаемости финансового института и его способности обслуживать сократившийся долг. Поэтому во многих случаях реструктуризация заканчивается полным или частичным гарантированием государством внешних обязательств. Другой альтернативой, очевидно, в большей степени приемлемой в случае с БТА и Альянсом, является получение кредиторами, наряду с предложениями о реструктуризации, информации об интересе к приходу в качестве стратегического инвестора того или иного известного финансового института, становящегося гарантом не хуже государства.

При этом международные рынки, по оценкам г-на Булгакова, достаточно четко отделили стоимость облигаций двух банков, осуществляющих реструктуризацию, от бумаг других банков, которые чувствуют на себе влияние "ралли". В настоящее время стоимость еврооблигаций БТА, независимо от срока их обращения, составляет от 20 до 24%. Это минимум, и предложения в ходе реструктуризации о выплатах выше этого уровня могут вызвать интерес инвесторов. В то же время реструктуризации, происходившие в последние месяцы, заканчивались договоренностями о выплатах на уровне существенно выше таких минимумов. Касаясь других банков, аналитик вспомнил ЦентрКредит, которому удалось в первом квартале выкупить свои обязательства номиналом в $400 млн за $300 млн. Рынок, однако, уже оценил перспективы всех БВУ и то, что другие крупные банки, помимо БТА и Альянса, видимо, будут способны после всех осуществляемых мер выполнить свои обязательства. Поэтому вчера, например, активно покупались облигации Народного и Казкома, несмотря на решение Fitch о снижении рейтингов. По оценкам аналитика, оно выглядит, с одной стороны, явно запоздавшими с точки зрения западного инвестиционного сообщества, а с другой, отражающими реальность примерно шестимесячной давности. Вероятность того, что Альянс и БТА сумеют договориться о реструктуризации, оценивается как достаточно высокая.

Н. Д.