На сей раз будущие результаты встречи были предопределены предварительной работой дипломатов, что позволило Президенту Франции Франсуа Олланду предположить, встречая Президента Порошенко, что встреча займет не более 5 часов. В итоге основными достигнутыми результатами предсказуемо стало продление действия договоренностей, достигнутых в Минске-2, стала пролонгация политических договоренностей на 2016 год, придание нового импульса процессу отвода вооружений и согласие на перенос выборов в самопровозглашенных республиках. Их представители не присутствовали в Париже, российской позицией всегда было то, что Россия не является стороной конфликта и может лишь содействовать внутриукраинскому диалогу. Президент Путин отметил по итогам переговоров лишь, что постарается убедить ДНР и ЛНР в целесообразности переноса выборов. На сей раз метод убеждения сработал, возможно, замораживание конфликта и перспектива отмены европейских санкций выглядит для российской политики гораздо более значимым фактором, чем поддержание статуса сепаратистских образований в качестве полностью независимых игроков. После Парижской встречи украинские официальные лица и, в частности, министр иностранных дел усомнились в необходимости выполнения всех политических договоренностей и, в частности, амнистии для части руководства республик и реализации конституционных договоренностей об особом статусе республик. Это означает, по мнению многих аналитиков, далеко не безоблачное будущее для дальнейшего переговорного процесса в рамках нормандского формата.
Последние события в двусторонних российско-украинских экономических отношениях, связанные с разрывом кардинально важных связей, свидетельствуют о том, что противостояние между интересами и ценностями, проявляющееся еще в период сохранения власти Президента Януковича и противостояния вокруг подписания соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС, разрешается в пользу ценностей. Последним якорем с точки зрения интересов остаются газовый транзит и поставки российских энергоносителей. Мощные факторы, связанные, например, с Россией, как одним из важнейших экспортных рынков для Украины, или ролью российского бизнеса как инвестора и кредитора, которая во многих регионах Украины была выше, чем в среднем на постсоветском пространстве, фактически не оказывают никакого действия на решения украинских властей. Радикализм этого разрыва демонстрирует нежелание выплачивать России $3 млрд долга, который, очевидно, не был коммерческим и решение о разрыве воздушного сообщения между странами. Исторически такое игнорирование интересов в пользу ценностей выглядит довольно редкой ситуацией и, очевидно, связано с характером российского влияния на внутриукраинские противоречия, начиная с присоединения Крыма. Несмотря на то, что российским властям удается, очевидно, выйти из прямого участия в украинских событиях без большого внутриполитического ущерба в результате Парижских договоренностей и активности в Сирии, подтверждающей российские возможности как большого игрока, долгосрочно события последних двух лет приводят к ослаблению российского влияния на постсоветском пространстве. Украинские элиты и общество, раскалывавшееся практически на равные части в ходе предыдущих электоральных циклов, консолидированы вокруг прозападного выбора, а российское внутриэлитное влияние практически сведено к нулю. Украинская элита, правда, пока не проявляет себя как европейская, поскольку доминирующим фактором в отношениях с восточными регионами и инакомыслящими остается фактор силы. Все происходящее, вероятно, в значительной степени предопределено определенным ценностным фактором внутри ЕАЭС, который остается структурой, внутри которого с трудом согласуются интересы участников, но не способен выработать принципы, которые были бы выше краткосрочных интересов, прежде всего для российской экономики как крупнейшего участника ЕАЭС.
Казахстану удается в этих условиях сохранить ключевые принципы своей внешней политики, связанные с многоговекторностью и содействию экономической интеграции на постсоветском пространстве, и уважение всех конфликтующих сторон. В каких-то ситуациях потенциал страны как модератора может быть востребован. При этом собственные интересы Казахстана связаны в очень значительной степени со снятием санкций против российской экономики и нахождением ею новой модели развития. Российско-украинский конфликт негативно влияет и на внутриполитические процессы в стране. Поэтому дипломатическая активность в этом направлении и визиты украинского и российского лидеров с интервалом в неделю - часть очень взвешенной и продуманной дипломатии. Дилемма между ценностями и интересами, очевидно, будет стоять и в ходе российско-казахстанских переговоров и заседании ЕАЭС на верховном уровне, например, применительно к противоречиям в таможенном режиме, возникшим после вступления Казахстана в ВТО. Очень важно, насколько цивилизованно будут разрешены противоречия, связанные с в возможностью казахстанского реэкспорта в Россию. Будет ли это введение действующего механизма, связанного с единой электронной базой данных и высоким доверием сторон к друг другу, или регресс, связанный с новым появлением таможенных постов. Не ясно также, будет ли двигаться ЕАЭС в целом к более низкому уровню таможенных пошлин, что находится в явной противофазе с политикой импортозамещения.
