Возможным часом Х теперь называется 17 марта, когда европейские страны должны будут принять решение о продлении санкций, первым из которых в тот момент исполнится ровно год. Для принятия решения необходимо полное единодушие европейских стран, и если какой-либо эскалации внутриукраинского конфликта происходить не будет, то, согласно большинству оценок, продление будет нелегким решением для Евросоюза, поскольку для этого необходимо единодушие, между тем санкции довольно критически воспринимаются частью восточноевропейских стран и Финляндией. Кроме того, Италия, председательствующая в ЕС, по некоторым сообщениям, выдвигала предложение обсудить отмену санкций, которое, однако, не было поддержано. Между тем очевидно, что градус недовольства крупного российского бизнеса, особенно госкорпораций, значительно повысился в последнее время. Показателем этого, очевидно, выглядят цитируемые российскими СМИ со ссылками на источники предложения Роснефти, каким должно быть дальнейшее ужесточение ответной реакции со стороны России. Вот некоторые из предложений - ввести предоплату европейцев за газ, отказаться от строительства газопровода South Stream в качестве наказания Европы, ввести мораторий на возвращение европейского нефтегазового оборудования тех компаний, которые присоединятся к санкциям и приостанавливают проекты (согласно трактовке российских СМИ, это не очень существенно отличается от национализации), а также осуществлять выплаты по внешним российским долгам российских компаний нефтегазового сектора только после выполнения определенных процедур, связанных с получением разрешения от российского Центрального банка. Кроме того, Роснефть, в результате санкций лишившаяся доступа к фондированию на внешних рынках, претендует на поддержку в размере полутора триллионов рублей из российского резервного фонда, для рефинансирования долгов и получения возможности дальше осуществлять свою инвестиционную программу. 

Кроме того, в конце прошлой недели определенные опасения в России связывались с решением рейтингового агентства S&P по российскому суверенному рейтингу, если бы он был снижен на 2 ступени и оказался ниже инвестиционного уровня, последовала бы массовая распродажа бумаг на российском фондовом рынке. Этого, однако, не произошло, и агентство сохранило суверенный рейтинг на инвестиционном уровне хотя и с негативным прогнозом. Обосновывая свое решение, аналитики S&P отметили, что даже при сохранении введенных в отношении России санкций ее госдолг будет оставаться на низком уровне, а у большинства российских компаний и банков, рейтингуемых S&P, хватит валютных резервов для покрытия выплат по долгам как минимум до конца 2015 года. Более того, сохранению профицита текущего счета будет способствовать сокращение объемов импорта из-за ослабления рубля. Этот фактор, по приводимым “Коммерсантом” оценкам агентства, позволит отчасти компенсировать снижение цен на нефть (в S&P ожидают, что в среднем стоимость марки Brent в 2015-2017 годах составит $90 за баррель). Однако с учетом растущей зависимости бюджета от нефтегазовых доходов их снижение наряду с ухудшением ситуации в экономике является главным риском для состояния госфинансов. Отсутствие понижения рейтинга оказало кратковременное позитивное влияние на российский фондовый рынок, но не курс рубля, который продолжал на этой неделе слабеть по отношению к доллару и евро даже при отсутствии негатива, связанного с дальнейшим снижением цен на нефть. 

По мнению известного российского экономиста, экс-министра финансов Алексея Кудрина, российскому Центробанку стоит перейти к полностью свободному курсообразованию на валютном рынке уже сейчас, а не с начала 2015 года, как это планировалось ранее. Несмотря на текущую ситуацию с рублем, значительная часть казахстанского экспертного сообщества считает российский выбор в пользу инфляционного таргетирования стратегически правильным и предвидит трудности с доверием населения и рынков к тенге в долгосрочной перспективе, если будет существовать коридор привязки валюты. Тем не менее в российской экспертной среде высказывается и противоположная точка зрения о том, что как раз казахстанская модель упреждающей девальвации могла бы быть рассмотрена Россией. Директор Российского центра изучения постиндустриального общества Владислав Иноземцев опубликовал статью в РБК Daily, в которой, в частности, написал, что “наиболее впечатляющий пример демонстрирует, на мой взгляд, Казахстан. В начале 2014 года его национальная валюта, тенге, была, по оценкам разных экспертов, переоценена на 5-7%, с низкой инфляцией (4,8% по итогам 2013 года) и ставкой рефинансирования на уровне (5,5% годовых) с середины 2012 года. Местные власти, которые первыми в СНГ ощутили предкризисные явления 2008 года и сумели адекватно на них отреагировать, - по итогам тяжелого для большинства экономик мира 2009 года рост ВВП составил в республике 1,2%, в то время как в России был зафиксирован спад на 7,8% - и в этот раз оказались на высоте.11 февраля они отказались от поддержания тенге на прежнем уровне, что привело к его одномоментной девальвации на 19%, чем, по словам главы Нацбанка Кайрата Келимбетова, “был создан определенный запас прочности от негативного влияния двух факторов - обменного курса руб¬ля и цен на нефть”. При этом Национальный банк не повысил базовую процентную ставку, а правительство продолжило либеральный экономический курс, отказавшись от повышения налогов. При этом прирост ВВП в Казахстане за девять месяцев 2014 года составил 4,0%, а накопленная инфляция по итогам года ожидается на уровне 7,5%. Это существенно лучше российских показателей текущего года и неизмеримо лучше ситуации, спровоцированной резкой девальвацией в Белоруссии в 2011 году. Тогда, “уронив” рубль одномоментно на 52%, власти получили официальную инфляцию по итогам года в 108,7%, бегство вкладчиков из банков и массовое закрытие инвестиционных проектов. Примечательно, что в последние дни курс казахского тенге, резко обвалившийся в начале 2014 года по отношению как к доллару, так и к рублю, на фоне обесценения российской валюты вернулся 15 октября к своим прежним значениям по отношению к ней, а сейчас стоит даже дороже: 24 октября за рубль давали 4,35 тенге против 4,49 тенге непосредственно перед девальвацией 11 февраля. Так наши соседи и партнеры по Евразийскому экономическому союзу показали, насколько радикальные и решительные действия предпочтительнее “неспешного отрезания хвоста кошке”, которое мы наблюдаем в России начиная с середины июня”. 

Точка зрения г-на Иноземцева, вероятно, остается не слишком распространенной, но, возможно, есть шанс на рост ее популярности в случае, если рубль быстро не придет к какому-то рыночному равновесию. В ходе кризиса 2008-2009 годов другой российский именитый эксперт -Владимир Мау комплиментарно отзывался о казахстанской разовой девальвации как о возможности в отличие от постепенной избежать периода спекулятивной игры, с использованием ликвидности, предоставляемой государством на понижение национальной валюты. Потом эксперт, правда, несколько изменил свою точку зрения.