Глава I.

Попасть в “десятку”

“Газ, нефть принадлежат народу. Это понятно.

Непонятно, почему народ сам себе продает их за такие бешеные деньги”.

(цитата неизвестного автора)

Экономический рост Казахстана за последние годы во многом обеспечивался ростом производства в нефтегазовой отрасли. Если в 2000 году вклад данного сектора в прирост ВВП составлял всего 7%, то, к примеру, в 2008 году - уже 35%, причем без учета мультипликативного эффекта. Доля нефтегазового комплекса в ВВП республики увеличилась с 12% до 22%. Именно за счет него государству удалось смягчить последствия мирового кризиса: за счет средств Национального фонда, формируемого в основном из доходов от нефтегазовой отрасли, был стабилизирован банковский сектор, поддержан малый и средний бизнес. Благодаря росту производства и мировых цен на нефть и газ налоговые платежи от отечественной “нефтянки” с 2000 по 2008 год возросли в 13 раз - до Т2,6 трлн с Т158 млрд соответственно. Министерство экономического развития и торговли РК на днях заявило, что, учитывая потенциальное ухудшение ситуации в мировой экономике, в среднесрочной перспективе в республике будет продолжена политика накопления финансовых ресурсов в Нацфонде, и уже к 2015 году его активы вырастут до $72,5 млрд, что составит не менее 30% к ВВП.

Казахстан стремится во что бы то ни стало попасть в “десятку” мировых экспортеров нефти. К примеру, в апреле 2007 года, когда Президент Назарбаев подписал указ о начале программы по вхождению нашей страны в число 50 самых развитых стран мира, местные чиновники заявляли о поставленной цели удвоить нефтедобычу и стать одним из десяти крупных экспортеров углеводородного сырья к 2015 году. В октябре того же года, подводя итоги первого десятилетия стратегии “Казахстан-2030”, соответствующая задача была поставлена на 2017 год. Теперь эти планы республики отнесены на 2020 год. В том, что Казахстану с его огромным нефтегазовым потенциалом и непреодолимым стремлением быть лидером задачу по вхождению в “десятку” крупнейших экспортеров нефти удастся выполнить, пожалуй, никто не сомневается: вопрос лишь во времени. Ясно, что позиция эта будет во многом определять экономическую роль Казахстана в динамично меняющейся системе мирохозяйственных связей в XXI веке.

Согласно данным, которые содержатся в стратегическом плане Министерства нефти и газа РК на 2011-2015 годы, утвержденном постановлением правительства №134 от 14 февраля 2011 года, Казахстан обладает значительными запасами углеводородного сырья - 3,3% мировых запасов - и занимает по запасам второе место после России среди всех республик СНГ. Общие прогнозные извлекаемые ресурсы углеводородов в республике оцениваются в 17 млрд тонн, из которых 8 млрд тонн приходится на казахстанский сектор Каспийского моря. При этом утвержденные извлекаемые запасы углеводородного сырья по стране, включая сушу, составляют 30 млрд баррелей (4 млрд тонн) нефти и 3 трлн кубометров газа. К слову, по подтвержденным запасам нефти Казахстан входит в число 15 ведущих стран мира. Нефтегазоносные районы, на которых расположено 172 нефтяных и 42 конденсатных месторождения, занимают площадь около 62% территории Казахстана. Свыше 90% запасов нефти сконцентрированы в 15 крупнейших месторождениях (Тенгизе, Кашагане, Карачаганаке, Узене, Жетыбае, Жанажоле, Каламкасе, Кенкияке, Каражанбасе, Кумколе, Северных Бузачах, Алибекмоле, Прорве Центральной и Восточной, Кенбае, Королевском), находящихся на территории 6 из 14 областей страны (Актюбинская, Атырауская, Западно-Казахстанская, Карагандинская, Кызылординская и Мангистауская области). При этом примерно 70% запасов углеводородов сконцентрировано на западе Казахстана. Наиболее разведанными запасами нефти обладает Атырауская область, на территории которой открыто более 75 месторождений с запасами промышленных категорий 930 млн тонн. Свыше 15 месторождений углеводородов находятся на территории Западно-Казахстанской области. В Актюбинской области открыто около 25 месторождений нефти и газа. Основой нефтедобывающей отрасли Кызылординской и Карагандинской областей является Кумкольская группа месторождений - пятая по значимости нефтегазовая провинция республики.

Как утверждают специалисты отрасли, извлекаемых запасов углеводородного сырья в Казахстане при нынешнем уровне добычи должно хватить примерно на 60-70 лет, однако, учитывая нарастающие объемы добычи на крупных нефтегазовых месторождениях, эти временные рамки могут быть значительно сокращены. Сейчас большинство разрабатываемых на суше месторождений углеводородного сырья уже достигли стадии максимального уровня годовой добычи. Дальнейший рост добычи на суше в первую очередь связан с интенсификацией разработки месторождений Тенгиз и Карачаганак. Кроме того, в будущем развитие нефтегазовой отрасли должно обеспечиваться приростом запасов за счет открытия новых месторождений. Так, стратегическим планом министерства дальнейшее наращивание ресурсного потенциала нефтегазовой отрасли предусматривается за счет проводимого широкомасштабного изучения участков недр в акватории Каспийского и Аральского морей, а также начала опытно-промышленного освоения месторождения Кашаган, открытого на шельфе Каспия в 2000 году и названного самым значительным событием в мировой практике за последние 30 лет. Начало реализации Кашаганского проекта, как известно, планируется в конце 2012 года. При этом в соответствии со вторым дополнительным договором к соглашению о разделе продукции возможно продление начала Кашаганской коммерческой добычи до октября 2013 года.

По плану Миннефтегаза, уже в 2015 году в стране ожидается рост объема добычи нефти и газового конденсата до 95 млн тонн, тогда как в 2010 году данный показатель равнялся 80 млн тонн. А согласно прогнозной схеме территориально-пространственного развития страны до 2020 года, утвержденной этим летом президентским указом, к данному периоду уровень добычи нефти и газоконденсата в стране может достичь до 163,5 млн тонн, в том числе нефти - 140 млн тонн.

В прошлогоднем докладе Международного энергетического агентства (МЭА) “Прогнозы мировой энергетики” говорится, что в 2015 году немногие государства смогут обеспечить нефтедобычу в объеме, превышающем 2 млн баррелей в день. Казахстан - в их числе. Согласно докладу добыча нефти в республике достигнет пикового показателя в 5,4 млн баррелей в день между 2025 и 2030 годами. Для сравнения, в 2009 году этот показатель составлял 1,5 млн баррелей. Рост объемов добычи и экспорта нефти может быть обеспечен в том числе за счет начала разработки перспективных месторождений на шельфе, где, несмотря на принятую в 2003 году Государственную программу освоения казахстанского шельфа Каспийского моря, до сих пор не ведутся операции в области добычи углеводородов. Прогноз МЭА свидетельствует о том, что к 2035 году доля Каспийского региона в мировом экспорте энергоносителей достигнет 9% по сравнению с 6% в 2009 году, “этого будет достаточно, чтобы удовлетворить почти весь объем предполагаемой потребности Северной Америки в импорте в 2035 году”.

Что касается газа, его добыча, в соответствии с прогнозом министерства, в 2015 году достигнет 59,3 млрд кубометров, в 2014-м - 55,8 млрд кубометров, в 2013-м - 52,9 млрд кубометров, в 2012-м - 42,5 млрд кубометров, в 2011 году - 42 млрд кубометров, а в 2010 году данный показатель составлял 37,4 млрд кубометров.

К тому же производство товарного газа вырастет с 21,3 млрд кубометров в 2010 году до 25,3 млрд кубометров в 2011 году, 25,7 млрд кубометров в 2012-м, 32,1 млрд кубометров в 2013-м, 31,6 млрд кубометров в 2014-м и 30,7 млрд кубометров в 2015-м. Производство сжиженного газа в прошлом году было зафиксировано на уровне 2 млн 245 тыс. тонн, в 2011 году оно составит 2 млн 250 тыс. тонн, в 2012-м - 2 млн 280 тыс. тонн, 2013-м - 2 млн 340 тыс. тонн, 2014-м и 2015-м годах - по 2 млн 360 тыс. тонн. Касательно потребления газа, оно в 2015 году достигнет 13,8 млрд кубометров, что в 1,6 раза больше, чем в 2009 году.

Еще в мае текущего года Кайрат Келимбетов, министр экономического развития и торговли, комментируя прогнозные цены на нефть до 2015 года, заявлял агентству “Рейтер”, что для нашей страны всегда будет иметь место “проблема правильной макроэкономической политики”, “потому что мы - крупнейший производитель нефти”.

Сегодня, несмотря на меры руководства страны по диверсификации экономики и ухода от сырьевой направленности, зависимость казахстанского рынка от сырьевых товаров по-прежнему сильна.

Глава II.

Потенциальные риски и угрозы для развития отрасли

“Цена на нефть - она от Бога!”

Вагит Алекперов, президент ОАО “ЛУКОЙЛ”

По мнению заместителя директора Центра анализа общественных проблем Каната БЕРЕНТАЕВА, в настоящее время в Казахстане созданы все предпосылки для выхода на траекторию посткризисного развития и впоследствии на траекторию устойчивого развития. Этому, на его взгляд, способствовали, с одной стороны, своевременное принятие антикризисной программы, в рамках которой были задействованы средства Нацфонда и существенно усилена роль государства в управлении экономикой, с другой стороны, по крайней мере на макроуровне, быстрый рост цен на нефть и другие сырьевые ресурсы, которые являются основной экспортной статьей как в торговле с дальним зарубежьем, так и с ближним. “Это подтверждает тезис, что казахстанская экономика все сильнее привязывается к роли сырьевой экономики, а ее развитие все больше и больше определяется мировой конъюнктурой на полезные ископаемые и продукты их неглубокой переработки. В связи с этим будущее Казахстана все сильнее зависит от состояния мировой экономики, конъюнктуры мировых цен на сырье”, - заявил он на 9-м ежегодном брифинг-семинаре для журналистов Казахстана, организованном ассоциацией “Казахстан Петролеум” в Алматы.

По словам г-на Берентаева, оценка вероятности наступления второй волны мирового экономического кризиса, выработка эффективной стратегии снижения негативных последствий мирового кризиса на мировую экономику в целом и экономику конкретных стран к настоящему времени являются наиболее актуальной проблемой. “С нашей точки зрения, нужно отметить, что нынешний кризис является не просто мировым финансовым кризисом, а системным кризисом действующей модели мирового порядка. Мировое сообщество находится в точке бифуркации. От того, как будут развиваться события, зависит: будет ли доминировать модель однополярной глобализации во главе с США и транснациональными компаниями, или возобладает тенденция регионализации, создания самодостаточных региональных блоков для формирования многополярного мира”, - сказал он. Системность настоящего кризиса, по словам экономиста, определяется рядом факторов, главным из которых является совпадение кризисных точек ряда экономических циклов (Кондратьевского, Кузнеца, Жюглера, Китчена). К этому г-н Берентаев добавляет то, что неолиберальная модель экономической политики исчерпала свой потенциал экономического роста, и теперь преодоление мирового кризиса будет зависеть от того, сможем ли мы выработать новую модель экономического роста, которая является адекватной новому этапу трансформации мирохозяйственной системы. Сложность этой задачи, как считает г-н Берентаев, состоит в том, что к настоящему времени коренным образов изменилось содержание фундаментальных политэкономических категорий, таких как деньги, национальный суверенитет, национальное государство и других. Оставаясь в плену старого содержания привычных определений, оказывается невозможной выработка эффективной стратегии социально-экономического развития, добавляет он.

По словам замдиректора Центра анализа общественных проблем, отказ от привязки к золотовалютному стандарту, а также внедрение доллара США как единственной резервной валюты привели к утере деньгами двух своих важнейших функций - меры стоимости и сбережений, нарушился главный закон рыночной экономики - цена формируется спросом и предложением, а количество бумажных денег - потребностями реального сектора экономики. Он привел в пример мировые цены на нефть и золото, которые в настоящее время формируются в соответствии с чисто спекулятивными моментами. Сегодняшние попытки избавиться от дешевеющей долларовой массы приводят к резкому росту цен на эти два обычных товара в связи с их высокой ликвидностью, сказал экономист.

Г-н Берентаев заявил и об имеющем место искусственном увеличении цен на нефть. Он сослался на расследования манипуляционных схем по формированию нефтяных цен сенатора США Д. Файнштейна, согласно которым до 80% сделок на нефтяном рынке являются фиктивными, и ежегодно за счет таких манипуляций - искусственного завышения цен на сырье и продовольствие - общий урон мировой экономике оценивается в $4 трлн. В связи с этим формирование цен на нефть не зависит от спроса: даже при уменьшении спроса преобладает тенденция роста мировых цен, указал он.

Известный экономист также обратил внимание на два момента. Первый, по его словам, связан с текущими колебаниями цен на нефть. Как правило, корректировка цен проводится на данных о запасах нефти и нефтепродуктов в США. С этих позиций кажется очевидным, что мировой кризис и вызванное им снижение потребления в США могут существенно снизить мировую потребность в углеводородном сырье. Но, с одной стороны, объемами запасов нефти в США достаточно легко манипулировать, чтобы скорректировать цены в нужном направлении. С другой стороны, энергоемкие производства в США практически закрыты, выведены в страны Азии и Латинской Америки. Снижение энергопотребления в этой стране будет связано только с внедрением энергосберегающих технологий и сокращением энергопотребления в бытовом секторе. Это маловероятно, по крайней мере в ближайшей перспективе, считает г-н Берентаев. Второй момент он связывает с тем, что до 75% прироста потребления первичных энергоресурсов придется на развивающиеся экономики - Китай, Бразилию, Индию. Нужно также учитывать, что атомная энергетика в рассматриваемой перспективе также не будет развиваться. В связи с этим развитию нефтегазодобывающей отрасли пока нет альтернативы, полагает он.

Г-н Берентаев также указал на существующую зависимость между темпами роста экономики потребления нефти и продуктов ее переработки. Он сослался на прогнозы международных институтов, ожидающих рост мировой экономики, несмотря на кризисную ситуацию. Причем развивающиеся страны, по его словам, будут развиваться более высокими темпами, чем США и другие развитые страны. В этом отношении можно ожидать, что ежегодный прирост потребления нефти будет расти не менее чем на 1-1,1%. Учитывая, что ряд нефтедобывающих стран прошли пик добычи нефти, последствия аварии в Мексиканском заливе, последние события в Ливии, ситуацию в Ираке и Иране, можно предполагать, что казахстанская нефть будет востребована и в долгосрочной перспективе. Естественно, что это является одной из важных предпосылок для интенсивного развития этой отрасли в нашей стране, говорит он.

По мнению экономиста, “в этом отношении можно считать, что у нефтегазодобывающей отрасли Казахстана достаточно убедительные основания для уверенного развития”. Тем более учитывая, что ее развитию в стране уделяется приоритетное внимание (львиная доля проектов нефтегазового комплекса с учетом развития производств по переработке углеводородного сырья), упоминается в программе форсированного индустриального инновационного развития. Здесь же, напомним, предусматривается активное привлечение иностранных инвестиций в нефтегазодобывающую отрасль и практически гарантируется защита иностранных инвесторов.

“Потенциальные инвесторы в эту сферу могут быть уверены в том, что инвестиции в добычу нефти будут окупаемы, более того, рентабельность, по крайней мере в настоящее время, не меньше, чем в спекулятивной финансовой сфере. Вопрос в гарантиях. С моей точки зрения, гарантии в этой области практически стопроцентные. Это следует из нашего законодательства, начиная от закона по защите иностранных инвестиций, о стабильности договоров, заключенных до принятия поправок в Налоговый кодекс и т.п. Важным моментом является то, что у нас соблюдается приоритет международных прав перед отечественным законодательством”, - считает г-н Берентаев.

Все же, затрагивая вопрос о внутренних рисках для иностранных инвесторов, он упомянул о национализации сырьевого сектора как стратегической отрасли, которая должна создать материально-финансовую основу для модернизации казахстанской экономики в целом. Реальность этого шага, по крайней мере на сегодняшний день, впрочем, по его мнению, маловероятна: “Тем более, что такой шаг обставляется условием полной компенсации фактически понесенных затрат и упущенных выгод за этот период”.

Здесь стоит напомнить, что еще в феврале текущего года депутат мажилиса Ирак Елекеев предложил правительству проанализировать заключенные в 1991-1997 годах контракты на недропользование и начать работу по увеличению казахстанской доли в соглашениях о разделе продукции. Тогда он объяснил предложенную инициативу изменением ситуации на внутреннем рынке: если в начале обретения независимости Казахстан был вынужден соглашаться практически на любые условия иностранных инвесторов, приходящих в страну, то сегодня вправе диктовать собственные условия. И выразил неудовлетворение имеющейся у него информацией о том, что на сегодняшний день суммарная доля Казахстана в договорах о разделе продукции в разы меньше, чем доля иностранных компаний, назвав этот несправедливостью. Уже в марте этого года Нурсултан Назарбаев подписал поправки в Закон о госимуществе и тем самым впервые ввел в законодательство понятие “национализация”. Власти тогда пообещали прибегать к ней “в крайних случаях”, при возникновении угрозы национальной экономической безопасности, и выплачивать инвесторам компенсации. До этого времени власти избегали термина “национализация”, предпочитая говорить о “восстановлении баланса интересов”, но с этого года пугающий инвесторов термин был освящен законом. Аналитики расценили такое нововведение как потенциальный способ господдержки проблемных банков и компаний, с одной стороны, и как надежный механизм отчуждения долей и вхождения государства в проекты нефтегазовой сферы (такие как, к примеру, Карачаганак, где правительство претендует на 10-процентную долю участия в обмен на снятие некоторых налоговых претензий), с другой. Казахстану, ставшему крупнейшей экономикой Центрально-Азиатского региона, выгодно расширять свое присутствие в перспективных углеводородных проектах на суше и море, тем более на фоне роста мировых цен на нефть. По мнению чиновников, подобные поправки создают предсказуемый инвестиционный климат не только для иностранных инвесторов, но и для отечественных компаний. Эти и другие меры властей на фоне улучшения мировой конъюнктуры способны вернуть инвесторам в казахстанский рынок готовность рисковать, говорят в правительстве.

Обращая внимание на момент, связанный с казахстанским содержанием и долей Казахстана в доходах нефтедобывающих компаний, г-н Берентаев заметил, что здесь имеет место быть проблема дефиниции терминов. Различная трактовка этих понятий приводит к существенным разногласиям между иностранными компаниями, государством и гражданским обществом, считает он.

“Несмотря на внешние и внутренние риски развития нефтегазодобывающей отрасли Казахстана, можно констатировать, что привлекательность этого сектора для инвесторов сохраняется. В условиях мирового кризиса, связанного с переформатированием мирохозяйственной системы, с нашей точки зрения, привлекательность инвестиций в реальный сектор экономики возрастает, тем более в такой сектор, от которого зависит энергообеспечение реального сектора экономики”, - сказал экономист.

В целом, с точки зрения г-на Берентаева, все вышеперечисленные моменты должны учитываться при оценке потенциальных рисков и угроз для развития нефтегазодобывающей промышленности Казахстана.

***

Сегодня Казахстан вновь входит в противостояние серьезному глобальному кризису. В новых условиях традиционные отрасли, включая нефтегазовый сектор, будет играть не последнюю роль в процессе индустриализации страны, нацеленной на комплексное повышение производительности экономики. Таким образом, нефтегазовый комплекс по объективным причинам в ближайшее десятилетие будет оставаться локомотивом экономического роста. Последний фактор, в свою очередь, будет зависеть от конъюнктуры мировой экономики.

Елена БУТЫРИНА