Россия пока воздержалась от ответных мер, в качестве которых назывались возможность введения ограничений на импорт некоторых видов европейской текстильной промышленности по аналогии с ранее введенным эмбарго на поставки европейского продовольствия и на подержанные автомобили. Эти меры были анонсированы, но не осуществлены, согласно последним высказываниям Президента РФ Владимира Путина, в связи с тем, что необходимо тщательно взвешивать возможное влияние санкций на соответствующие российские отрасли. Интересно, что, несмотря на рост цен на продовольствие на российском рынке, сказывающийся уже даже на внутриказахстанской ситуации с инфляцией, г-н Путин считает продовольственное эмбарго примером такой взвешенности, поскольку импортозамещение, по его мнению, может происходить в продовольственной сфере относительно безболезненно, хотя определенные издержки есть и здесь. Ранее российские власти говорили об обсуждении в качестве более радикальной и “асимметричной” меры возможность транзитных полетов европейских авиакомпаний через территорию России. Как считалось, это могло бы серьезно снизить конкурентоспособность европейских авиаперевозчиков на определенных направлениях и сказаться на рентабельности авиакомпаний, и так находящихся в достаточно сложном положении. В целом и вводимые, и обсуждаемые ограничения оставляют впечатление достаточно серьезного ухудшения российско-западного делового и торгового климата, и крайне сложно представить легкое и быстрое возвращение к прежним временам даже при условии снижения эскалации напряжения в Украине. 

Новый пакет западных санкций предусматривает ограничения для российских нефтедобывающих компаний. Причем на сей раз они носят технологический характер, а не связаны только с возможностями заимствований. Западные компании, в частности, не смогут принимать участие в осуществлении российских проектов на шельфе и в Арктике. Казалось бы, безграничные лоббистские возможности западных нефтегазовых компаний, выступавших на определенном этапе против санкций, не возымели на сей раз особого действия на решения, принимаемые политиками. Одним из главных западных игроков, потенциально способных понести потери, называют компанию “Эксон-Мобил”, довольно тесно интегрированную в проекты в российском нефтегазовом секторе. Один из известных топ-менеджеров добывающих отраслей, возглавлявший в прошлом ВP и ее российскую дочернюю структуру, Тони Хейворд в интервью “Файненшел Таймс” предположил, что санкции США и Евросоюза в отношении России могут в будущем привести к резкому росту цен на нефть и в конечном итоге ударить по Западу. Г-н Хейворд не исключил, что стоимость барреля нефти поднимется до $150. По его мнению, это произойдет в том числе из-за того, что российские нефтяники сократят инвестиции в добычу из-за санкций, что негативно скажется на объеме поставок. Эффект от сланцевого бума в США постепенно сойдет на нет, а поставки нефти с уже освоенных месторождений в Северном море и на Аляске постепенно снижаются. Инвестиции же в альтернативные нефтедобывающие провинции, среди которых и российская Арктика, могут быть в нынешних условиях не осуществлены из-за геополитики. 

Кроме того, Запад ограничивает поставки технологий двойного назначения и заимствования для нескольких крупных оборонных предприятий. Причем, возможно, даже большее негативное влияние может оказывать не буква, а “дух” санкций, имеющий серьезный эффект неопределенности для российской экономики и, очевидно, экономик партнеров России по ЕАЭС. В отношении российских госбанков введены ограничения, не позволяющие осуществлять заимствования на срок свыше 30 дней. По оценкам главы Сбербанка Германа Грефа, в реальности российский финансовый сектор уже некоторое время не может привлечь средства на любой срок. Вероятно, следствием этой ситуации может быть рост ставок по валютным депозитам. Сбербанк также отметил наличие предварительных планов получения листинга на Сингапурской бирже, где ранее уже появился “Газпром”. Очевидно, это попытка диверсифицировать инвесторскую базу, причем как в части долевых, так и долговых инструментов. В начале этой недели в связи с санкциями не состоялось размещение одной из структур “Газпрома”, участвовавших в разработке Ново-Уренгойского месторождения, причем заимствование должно было осуществляться по достаточно высокой цене Libor + 4,5%. Российские власти решили оказать поддержку компаниям из своего нефтегазового сектора, попавшим под санкции, речь идет о “Роснефти” и “Новатэк”, чтобы они могли продолжить осуществление своих инвестиционных программ. Поддержка будет оказываться за счет средств Фонда национального благосостояния, причем в пользу нефтяников и газовиков будут перераспределяться средства, которые ранее планировалось потратить на инфраструктурные проекты. Примерно 40% ФНБ, который является весьма неполной аналогией казахстанского Нацфонда, в этом году планируется все же оставить в качестве антикризисного резерва. Возможность серьезного влияния на российскую экономику санкций подтвердил на этой неделе и экс-министр финансов России Алексей Кудрин. По его словам, российская экономика переживает сейчас очень сложный момент. “Темпы роста будут сохраняться очень низкими в течение двух-трех лет. Если мы за этот период не проведем необходимые реформы, низкие темпы роста в пределах двух-трех процентов сохранятся и в будущем”. Г-н Кудрин также отметил, что отключение системы межбанковских расчетов SWIFT “может вызвать падение до 5% в течение года. Но я предполагаю, что этого не произойдет”, - прогнозирует он и уточняет, что если санкции останутся на прежнем уровне, есть риск остаться с нулевыми темпами роста или даже уйти “в небольшой минус”. 

Таким образом, речь о возрастающем влиянии санкций, при этом новый их раунд был принят в момент перемирия на Юго-Востоке Украины и, казалось бы, роста шансов на деэскалацию конфликта. Возможно, угроза ужесточения санкций была достаточно серьезным фактором влияния на Россию, но после того, как она была осуществлена, реакция остается непредсказуемой. Европейские и американские политики говорят о возможности смягчения или отмены санкций в случае нормализации ситуации. Договоренности, связанные с децентрализацией управления в Донбассе, получили на этой неделе статус закона. Самопровозглашенные республики, однако, заявляют, что их целью является признание независимости. Непонятно, каким образом это соответствует заключенным в Минске (вероятно, под давлением России) компромиссным договоренностям.