- Вы комментировали для нас возможное влияние санкций против России на казахстанскую экономику после того, как был сбит малайзийский “Боинг” и накануне введения нового более жесткого пакета мер (пожалуйста, Панорама №28). Тогда вы называли санкции до определенной степени “странными” по аналогии со “странной войной”, но считали, что казахстанская “многовекторность” находится под определенным давлением. Можно ли говорить, что сейчас ситуация существенно изменилась?
- В отношении ограничения геополитической “многовекторности” нашей страны мало что изменилось, к сожалению. Что же касается санкций, то сегодня после явного ужесточения санкционной войны, а именно введения секторальных санкций, она обрела вполне обозреваемый эффект воздействия на экономику России. В частности, мы видим, что РФ на сегодня лишена основного источника фондирования развития своей экономики. Глобальный эмиссионный центр находится на Западе в лице ФРС и ЕЦБ, оперативно заменить его собственной или китайской “инстанцией последнего кредитора” РФ не сможет. Экономика РФ и Китая, вместе взятые, по-прежнему в разы меньше экономики одних только США (по ВВП). Кроме того, одного ВВП недостаточно для обеспечения собственной кредитной эмиссии без инфляционной составляющей. Необходима институциональная развитость рыночных механизмов экономики, которой ни Россия, ни Китай пока похвастать не могут. В России есть проблема с эффективностью государственного управления, в частности - системная коррупция, а Китай - он вообще-то, по-прежнему коммунистический. В таких условиях запускать собственный “станок” опасно, их центробанки только формально независимы от их правительств, а у тех “крышу снести” может от открывшихся политических возможностей бесконтрольной эмиссии собственной валюты. Рубль уже достиг отметки почти в 40 рублей за доллар и 50 - за евро. Нефть опустилась почти до 90. Это, возможно, связано где-то и с биржевыми спекуляциями, и манипулированием рыночными ожиданиями, возможности которых, кстати, весьма ограниченны. Но если рубль достигнет отметки 43 рублей за доллар, а нефть - $85 за баррель, то это может вызвать панику среди населения нашей страны, так как Нацбанк довольно неосторожно недавно расставил именно такие флажки в вопросе об очередной девальвации тенге. Санкции в отношении нефтегазовой отрасли я пока не обсуждаю, они пока еще не так жестки, поэтому результат их влияния имеет несколько отсроченный, отложенный характер. Кроме того, США имеет более прямые возможности влияния на сырьевую экономику РФ, чем санкции. Можно просто увеличить объем сланцевой добычи нефти и газа, расконсервировать свои месторождения, чтобы существенно опустить мировые цены на нефть и газ. Технически это не проблема, вопрос только в политическом решении. Если США реально захотят оторвать ЕС от нефтегазовой трубы РФ и начать поставки нефти и газа США в ЕС в рамках трансатлантической зоны свободной торговли - они это сделают. Путин это хорошо понимает, но его геополитическое положение безвыходное, отдать Украину в ЕС и НАТО он не может. Поэтому его искусная политика по гибридной войне через Донбасс с Украиной как прямым агентом США сопровождается риторикой с его стороны о приверженности и открытости России к процессам глобализации, о ее интегрированности с мировой экономикой, что правда на самом деле.
По-прежнему думаю, что ни США, ни ЕС, ни НАТО не пойдут на прямую военно-политическую конфронтацию с РФ. США, кстати, уже отказали Украине в вопросе получения ею статуса союзника США вне НАТО, а ЕС отложили на год действие экономической части ассоциации Украины с ЕС. Следовательно, эти санкции направлены прежде всего на поддержание враждебности Украины к России, и они вряд ли дойдут до стадии, разрушающей экономику России. Сейчас очень многое в этой части зависит лично от Путина. Все его цели достигнуты, “зима близко” на Украине, но не факт, что время работает сейчас на Россию. Если он сумеет предложить США что-либо интересное, к примеру, Юго-Восток Украины, то, возможно, ему и дадут пока “отскочить” с таким призом, как “Крым наш”.
- Насколько плодотворными могли бы быть попытки каким-то образом оградить казахстанскую экономику от российской, например, ограничив участие в интеграционных объединениях, попытавшись административно ограничить российский импорт инфляции или введя какие-то другие ограничения?
- Вряд ли это будет возможно, наша граница с РФ самая большая в мире (7,5 тыс. км). Сегодня почти любое военное учение в России, считай, проходит возле границ Казахстана. Даже если допустить, что мы выйдем из ТС и ЕАЭС, гравитационная мощь экономики РФ по отношению к экономике РК уменьшится несущественно. Трясти будет “по полной”.
- Может ли сказываться российская ситуация на открытости внешних рынков заимствований для казахстанских заемщиков?
- Может, по крайней мере в той степени, в какой казахстанские предприятия финансировались российскими банками.
- В июле вы считали, что рост изоляционистских настроений в Казахстане в связи с санкциями маловероятен. Может ли меняться казахстанская экономическая модель под влиянием всей этой кризисной ситуации? Говорится, например, об искусственном отборе национальных чемпионов и о росте госрасходов как об одном из основных экономических драйверов?
- Не думаю, что наша экономическая модель диверсификации экономики на основе нефтехимического и иных, связанных с нефтегазовой отраслью кластеров как-то изменится. Следовательно, об изоляционизме и ином протекционизме не может быть и речи. Для иной диверсификации экономики у нас нет пока прорыва в части созидания научной среды и инвестиционного климата, без которых инновации как драйвер повышения производительности труда не выйдут на уровень массового, практического внедрения достижений научно-технического прогресса в коммерческую эксплуатацию. Что касается отбора “национальных чемпионов” и роста госрасходов - в целом не считаю данные меры однозначно полезными для экономического роста, и для условий нашей республики в особенности. В частности, у нас коррупция, т.е. сращивание госаппарата и оргпреступности, достигла системного эффекта. Одной антикоррупционной борьбой ее не победишь, нужны научно-образовательные меры по изменению ценностей, сознания нашего общества. Идеология нужна светская, которая бы играла роль единого морально-нравственного учения и скрепляла бы гражданское общество в единое целое с правительством в части противостояния коррупции, да и не только ей. Меня начинает беспокоить угроза клерикализации, теократизации общества. Такое ощущение, что исламизация Казахстана перестает быть “по-казахски” мягкой, медленно, но верно радикализируется, требует власти. Но ведь у нас большая часть населения не фанатики, да и другие религии есть. В условиях коррупции, экономических санкций и геополитической борьбы сверхдержав конфликт светского государства, христиан и исламистов в Казахстане может быть неизбежен.
- Появляются ли дополнительные возможности в какой-либо сфере для казахстанского бизнеса в связи с санкциями против России?
- Повторюсь еще раз, что технические и рыночные возможности РК по наращиванию транзитных и иных поставок в РФ необходимого ей ряда товаров, конечно, открываются, но насколько предпринимательство нашей страны будет готово на них адекватно и оперативно реагировать - я судить не берусь. У нас у самих проблем полно, монополизация и застой экономики налицо.
