Очевидно, что в новых экономических реалиях вряд ли достижима постприватизационная ситуация, когда у каждой семьи в собственности есть жилье, пусть и не такого качества, как хотелось бы. Даже часть молодежи из среднего класса, очевидно, значительный отрезок своей жизни должна быть ориентирована на аренду жилья. Если раньше пристальный интерес лидеров ипотечников вызывали средства антикризисных траншей Нацфонда, выделенные в 2009 году, то сейчас - Т250 миллиардов, направляемые на решение проблемы токсичных активов банков. Ипотечники считают неправильным направление этих денег исключительно на решение проблем корпоративных проблемных заемщиков и считает, что часть могла бы достаться и им. (На самом деле речь идет в большинстве случаев не о спасении корпоративных заемщиков и тем более не о желании оставить в их собственности заложенную в банках недвижимость, а о необходимости оживить кредитование экономики и вернуть банкам доверие, которое будет повышаться по мере сокращения проблемных кредитов.) 

$1 миллиард,  выделенный на реструктуризацию ипотечных кредитов в 2009 году, даже по существовавшему тогда курсу - это примерно половина того, что выделяется на решение проблемных кредитов в экономике в целом. Спикеры ипотечников говорят о том, что они не видели ни одного проблемного заемщика, которому бы помогли эти деньги. Ситуация более чем странная, поскольку программа была абсолютно транспарентна и основана на ясных критериях, позволяющих рефинансировать ипотечные кредиты под 11% годовых всем и под 9% заемщикам из социально уязвимых групп и бюджетникам. Преференция бюджетникам воспринималась тогда с некоторым недоумением, поскольку их доходы никак не должны были уменьшиться в результате кризиса. А кредит при наличии доходов в виде зарплаты госслужащего был авантюрой изначально в отличие от ипотечных займов предпринимателей, чьи докризисные доходы позволяли рассчитывать на благополучное погашение. Поэтому на каком-то этапе мораторий на изъятие единственного жилья и рекомендация банкам идти навстречу заемщикам, готовым осуществлять хоть какие-то выплаты, были оправданны. То, что значительное количество заемщиков все же сохраняет мотивацию для обслуживания своих кредитов, возможно, является свидетельством того, что ценностные ориентиры достаточно сильны и ипотечное кредитование могло бы иметь будущее.  

Рефинансирование, кстати, было в большей степени попыткой не решить проблему плохих ипотечных кредитов, а профилактировать их появление у заемщиков, выполняющих свои обязательства. Вероятно, это абсолютно правильный подход, поддержка оказывается тем заемщикам, у которых есть серьезная мотивация обслуживать кредит. Между тем в среде проблемных ипотечников, по-видимому, сильно ожидание чуда, причем в виде не роста цен на недвижимость, а какого-то манифеста, который решил бы все проблемы, помимо усилий самих заемщиков. В какой-то степени этому способствует то, что государство решило почти все проблемы дольщиков, хотя и здесь не произошло полного умиротворения. И формула “не более одной достраиваемой квартиры на одного заемщика”, несмотря на то, что речь идет о бюджетных деньгах, которые могли бы быть использованы для более нуждающихся людей, не принесли удовлетворения.  

Практикующие банкиры, кстати, достаточно высоко оценивают программу реструктуризации и считают, что государство могло бы обратиться к ней вновь, особенно в отношении валютных кредитов после девальвации. 

 Нельзя сказать, что проблемные ипотечники видели возможность решения своих проблем в программе новой реструктуризации, которая выглядит вполне реальной. При этом будущее ипотеки от коммерческих банков находится под большим вопросом из-за нехватки долгосрочного фондирования, которое в ситуации ограниченного доступа к внешним рынкам, очевидно, может быть предоставлено только государством. Если же к проблемам добавится, как это предлагается, запрет на использование в качестве залога при ипотеке единственного жилья и закон о банкротстве физических лиц в радикальной интерпретации, то возможность активного ипотечного кредитования окажется под еще большим вопросом. Между тем, наверное, крайне важной задачей было бы оставить после кризиса “живую” ипотеку для того, чтобы все-таки решать проблемы тех групп населения, которые способны за нее платить. При этом главный вывод, который можно сделать из всех многолетних страстей, состоит в том, что применение различного инструментария решения жилищных проблем должно очень трезво соотноситься с собственными возможностями. Ипотека при нынешнем уровне цен на недвижимость в крупных городах скорее для верхних слоев среднего класса, другие альтернативы - система стройсбережений и арендное жилье. А проблемные ипотечники могли бы иметь в качестве своих защитников и более адекватных общественников, способных предлагать какие-то решения, которые могли бы обсуждаться финансовым сектором и государством.