Прогнозируемая чистая прибыль банка в текущем году должна составить примерно Т13 миллиардов, на уровне прошлогоднего показателя (Т13,1 млрд). Прогноз был скорректирован в сторону снижения после девальвации. Показатели по прибыли первых нескольких месяцев этого года существенно ниже, чем в прошлом году. Как отмечает г-н Эгглтон, такой поворот - полностью осознанное решение банка, принятое советом директоров по его настоянию. По словам банкира, “мы могли заработать за это время больше на 10 или 20 миллионов долларов”, но рост прибыли является менее важным фактором, чем желание не брать на себя дополнительный валютный риск.

 Банк также существенно увеличил долю высоколиквидных активов, Согласно политике банка, она должна составлять не менее 15% (регуляторные требования в Казахстане - не менее 10%, на европейских и американском рынке это, как правило, 3-5%). После девальвации в течение месяца Евразийский увеличил свои высоколиквидные активы до 25%, и банкир прогнозирует нормализацию ситуации только сейчас. При этом высоколиквидные активы - в значительной степени это наличные деньги, которые не приносят дохода, что сказывается на финансовом результате. Тем не менее ситуация с паникой среди вкладчиков показывает, что у банков всегда должна быть высокая ликвидность. (С момента выхода Евразийского банка в высокомаржинальный сектор потребительского кредитования постоянно подчеркивается консерватизм банка и “параноидальная” осторожность в оценке рисков (интервью с г-ном Эгглтоном, пожалуйста, Панорама № 5), и очевидно, такое позиционирование оказывается выгодным.)

Председатель правления отметил, что банки, пострадавшие в результате паники после рассылки SMS-сообщений, не были виноваты в ситуации, которая возникла в результате потери доверия. Евразийский, который не испытывал проблем с ликвидностью, поддержал несколько банков. Г-н Эгглтон не называл имен, хотя некоторые из этих банков упоминали о поддержке Евразийского. Суммарно в нескольких банках были размещены краткосрочные депозиты примерно на $100 миллионов. (В то же время после девальвации банк позиционировал себя как определенную “тихую гавань” и сообщал о притоке депозитов.) Спикер также отметил, что банк является одним из немногих игроков на казахстанском рынке, для которых открыты кредитные линии крупных иностранных банков, и сохраняет положительный прогноз по рейтингам от рейтингового агентства. 

Комментируя по просьбе Панорамы ситуацию с фондированием и вероятность роста его стоимости, банкир отметил, что за последние месяцы оно подорожало на 30 базисных пунктов. Это результат “микста” различных влияний. В условиях высокой волатильности розничные депозиты в тенге достаточно сильно дорожают, вклады физических лиц к тому же гарантируются государством, и вкладчики ищут банк, который готов предложить наиболее выгодные условия. Ставки в долларах и евро, напротив, снижаются, так как у банков нет недостатка в валютной ликвидности. Что касается корпоративных депозиторов, то у них нет каких-либо гарантий, они в большей степени ориентируются на качество банков и их рейтинги. Поэтому здесь стоимость фондирования даже несколько снижалась. При этом председатель правления отметил, что тенденция перетока тенговых депозитов в валютные, видимо, уже завершена, и в мае наметился, правда, достаточно скромный, но тренд притока тенговых депозитов. В целом по банку на тенговые депозиты приходится примерно 60%. В рознице, однако, ситуация прямо противоположная и соотношение 40 на 60 не в пользу тенге. Спрос на ипотеку и другие дорогие приобретения в кредит после девальвации снизился достаточно явно. Хотя, с другой стороны, отмечается, что в автокредитовании, где рыночная доля Евразийского в прошлом году была примерно 50%, в месяц выдавалось 3-3,5 тысячи кредитов. В марте и апреле выдачи снизились примерно до 2 тысяч, но предварительная информация по маю показывает, что произошло восстановление до прошлогодних уровней. 

 По признанию г-на Эгглтона, лично он держит деньги на тенговых депозитах, так как считает это более выгодным в настоящий момент. Что касается того, достаточно ли банку долгосрочного фондирования на Т3 миллиарда из Т100 миллиардов, выделенных государством на эти цели, то спикер считает, что долгосрочное фондирование - это всегда хорошо, и банк рассчитывает в этом плане на дальнейшие государственные программы. Т3 миллиарда - это сумма, которая соответствует имеющимся заявкам на кредитование МСБ в соответствии с условиями программы. Ситуация в корне отличается от той, что была при осуществлении госпрограмм по кредитованию МСБ в 2009 году, когда банкам просто давались деньги и возможность прокредитовать заемщиков из сегмента МСБ за 30 или 60 дней. По оценкам г-на Эгглтона, в тот момент было сделано достаточно много ошибок в кредитовании, поскольку средства по относительно низким ставкам - это, конечно, хорошо, но крайне важно и качество проектов.